Дорога к дому (СИ) - Страница 107

107

Он успел укрыться как раз вовремя: спустя считанные мгновенья из-за угла показалась невысокая фигура. Техник ступал уверенно и быстро — как человек, давным-давно изучивший маршрут и уже переставший обращать внимание собственно на дорогу. Он был одет в странный, кипенно-белый сплошной комбинезон, с плотно прилегавшим к голове капюшоном; на ногах — ботинки, мягкие, похожие на комнатные тапочки, с округлыми носами, тоже белые; кисти рук прикрывали тонкие перчатки. Он шел, уткнувшись в голографический экран, размерами чуть больше ладони, на котором с лихорадочной скоростью менялись картинки. Слева подмышкой был зажат прозрачный планшет с небольшой стопкой каких-то бумаг.

Безымянный неслышно вздохнул, глядя на приближающегося мужчину, вздохнул с облегчением: ведь тот был настолько поглощен своим экраном, что не заметил бы притаившегося человека, даже если б тот выскочил из убежища прямо перед ним и принялся танцевать, распевая во всё горло похабные куплеты. Разумеется, Александер не собирался выкидывать ничего подобного, он намеревался просто подождать… Решение возникло внезапно. Ещё секунду назад человек и помыслить не мог ни о чём подобном, а уже в следующий миг перед его внутренним взором выстроилась целая и законченная цепь предстоящих действий! Такое с ним изредка, но случалось: в моменты особого душевного напряжения снисходило озарение, и всё, что казалось неразрешимым, невозможным, в мгновение ока утрачивало всю свою загадочность, а самые сложные вопросы обретали ответы.

Пропустив бредущего техника чуть вперед, он выбрался из укрытия, развоплотил пушку и, неслышно подобравшись к погруженному в собственные мысли существу вплотную, коротко размахнувшись, нанес резкий, но не особенно сильный — не смертельный, упаси предки — удар в основание шеи, подкрепив его совсем простеньким плетеньем, именовавшимся «Сайлео`та» — спокойствие. Детская шалость! Это плетенье взывало к древнейшим участкам мозга и погружало цель, на которую было направлено, в глубокий и здоровый сон, длившийся несколько часов — как раз то время, которого должно хватить на исполнение задуманного.

Подхватив начавшего оседать мужчину под руки, Безымянный поволок его по коридору назад, к пустующей общей спальне — благо амулет подсказывал, что поблизости никого нет. Добравшись до спальни он, дернув ручку и пятясь задом, вошел внутрь, таща за собой бесчувственного техника. Оказавшись внутри, он опустил тело своей незадачливой жертвы, торопливо затворил дверь и лишь после этого позволил себе осмыслить ситуацию, в которую загнал сам себя, — до конца. С одной стороны, он обрел значительное преимущество в виде одежды — этот белый комбинезон был весьма распространенной формой в инстайте, и, облачаясь в него, Безымянный наверняка облегчал себе передвижение по лаборатории. Что говорить, в нем он мог бы свободно перемещаться по этажам, не боясь, что его обнаружат. Совершенная маскировка. Но вот с другой стороны… С другой стороны, оглушив и похитив техника, он отрезал себя всякие пути к отступлению и, вдобавок, серьезно укорачивал временной отрезок, на протяжении которого нужно обязательно найти, обезвредить и украсть фассора Суффо. Безымянный прикинул остававшийся в его распоряжении временной интервал: даже если никто не хватиться его жертвы, тот сам придет в себя не позднее, чем через пять-шесть часов. Еще некоторое время — при самом лучшем раскладе часа два-три — уйдёт у того на освобождение. Значит, в распоряжении человека есть ровно восемь часов. Может, и получится обернуться.

Не тратя времени, Александер принялся воплощать свой план в жизнь.

Стащить с жертвы комбинезон оказалось делом совсем не трудным — благо крепился он на «молнии». А вот надеть его и правильно застегнуть получилось далеко не сразу — техник был ниже Безымянного и значительно уже в плечах и талии. Пришлось снимать с себя практически всю собственную одежду и голышом пытаться влезть в комбинезон. После нескольких минут титанических трудов, человеку удалось втиснуть себя внутрь робы, но чувствовал он себя при этом словно стакан в руке запойного пьяницы — жало и давило со всех сторон. Но хуже всего дело обстояло с обувью! Его собственные мягкие сапоги, взятые «взаймы» в хранилище клана А`Ани — удобные и подходящие по размеру, явно не годились в комплект к комбинезону ни цветом, ни формой, а белоснежные ботинки-тапочки валявшегося без сознания мужчины оказались меньше на несколько размеров. После продолжительной борьбы с собой, Безымянный принял решение и с отвращением стал напяливать на ноги ботинки.

Это оказалось… неприятно. Александер стиснул зубы, почувствовав, как ступни буквально сдавливает в комок. Встав и сделав несколько шагов, человек понял, что долго он не выдержит: скоро, очень скоро ботинки сотрут кожу, и каждый шаг превратиться в пытку. Имелся, правда, один выход.

Александер уселся на краешек кровати и, мысленно смирившись с тем, что ногами придется «пожертвовать», погрузился в Ми`ру.

— Нередко, в бою или же на учениях, мы получаем раны, — Норион уселся на краешек стола — ради солнечного денька и свежего воздуха, вынесенного из душного класса на плац, — и потер старый шрам на левой щеке. — Думаю, даже для вас не является секретом, — он обежал взглядом выстроившихся двумя рядами подопечных — четырнадцатилетних мальчишек, только-только поступивших в Академию и ещё толком не понявших, куда они попали, — и скупо улыбнулся, — что боль — это враг Силы, — дождавшись нестройного всплеска кивков, наставник удовлетворенно хмыкнул. — Что ж, это радует. Так вот, боль — это плотина для Силы. Боль сжимает разум, не даёт ему сосредоточиться ни на чем, кроме собственно боли. Это рефлекс. Знаете, что такое рефлекс? — снова кивки, но уже более уверенные. — Замечательно! Рефлексы присущи всем нам, они — как дыхание. Пока мы живы — они сопровождают нас, но напоминают о себе не часто. Вот боль и есть такой рефлекс, защитный рефлекс организма на вторжение извне. И всё бы ничего — в конце концов, сильный человек обязан уметь превозмогать боль! — но только штука в том, ребятки, что эта самая боль очень мешает в ситуациях, когда Бездна хватает вас за жабры.

107