Дорога к дому (СИ) - Страница 2

Безумие, безумие! Верховный Патриарх вошел в опочивальню и принялся неспешно разоблачаться, готовясь ко сну. Да! А ведь когда-то он мечтал! Мечтал объединить филиалы! Мечтал восстановить закон и порядок! Мечтал навечно запечатать врата Бездны! Мечтал… Он искренне верил, что ему удастся; ещё чуть-чуть, ещё совсем немного — и всё получится! Но тяжесть мантии быстро развеяла мечты, раздавила, расплющила своим непомерным весом. Осталось лишь стремление выжить… Выжить любой ценой! И если для этого потребуется принести в жертву каких-то там «братьев», что ж — так тому и быть!

Откинув пуховое одеяло, Аорон с головой погрузился в ласковые объятья уютной постели. Не обращая внимания на ломоту в костях — к скорму изменению погоды, не иначе — он, послав мысленную команду, погасил настенные светильники и, немного повозившись, устраиваясь поудобнее, погрузился в сон, оставив все заботы и тревоги на завтра. Завтра… завтра будет новый день, будут и новые заботы!

* * *

Сон прервался столь неожиданно, столь внезапно, что казалось — и не было его вовсе. Верховный Патриарх приподнялся на локтях, недоумённо вглядываясь в приятную, успокаивающую темноту спальни, пытаясь понять: что могло помешать ночному отдохновению? Тишина, нарушаемая лишь монотонным шорохом дождевых капель, стекающих по оконному стеклу, умиротворяющая, убаюкивающая тишина — она усыпляла разум, не давала сознанию сосредоточиться на причинах. Ах, как хотелось спать. Аорон де Брасс-Тэрин откинулся на подушки и утомлённо прикрыл глаза, вновь погружаясь в сладкую полудрёму.

И тут это произошло! Волна безотчётной, всепроникающей и всепоглощающей тоски нахлынула, в один миг затопив целиком всё существо, именовавшее себя Аороном де Брасс-Тэрином. Рассохлись и опали прахом краски мира, смолкли, истаяли звуки вселенной, все чувства разом прекратили свой извечный спор: радости больше не было дела до боли, любовь не сходилась в извечном поединке со злобой, и гнев не нападал на безмятежность. Всё замерло, всё поглотила тоска…

Верховный Патриарх скатился со своего ложа на пол, постанывая и заливаясь слезами от охватившего его чувства утраты, потери, по сравнению с которой гибель, всех филиалов Терры — НИЧТО. Хотелось кричать, выть в полный голос, катаясь по полу, вцепиться в волосы — выдрать их с корнем, царапать лицо, выдавить глаза, нанизать на острую сталь собственное сердце… Только б не чувствовать, не переживать миг за мигом это разрывающее душу отчаянье!

Скуля и подвывая, точно израненная тварь, Аорон на коленках пополз к двери. Та крохотная часть разума, что всё ещё была способна рационально мыслить, отчаянно кричала — ОПАСНОСТЬ! Что-то случилось, что-то очень скверное! Дальнее проклятье? Атака врагов? Заговор? Надо было как можно скорее добраться до стражей, позвать на помощь, вызвать «исцеляющих» и «ваятелей»! Нащупав в темноте дверную ручку, он потянул её вниз, дверь отворилась, патриарх буквально выполз из собственной опочивальни… И как только он миновал её порог, тоска ослабла, сменившись острым чувством… Зов — это было самое верное определение того, что он сейчас ощущал.

Поднявшись на ноги и зябко поведя плечами, Аорон сосредоточился на новом ощущении. Что-то тянуло его в кабинет, что-то невнятное, как дальний крик туманным утром. Прижавшись спиной к холодной стене и осторожно ступая босыми ногами по каменным плитам коридора, он стал приближаться к лишь недавно покинутой рабочей комнате. Чувство тревоги нарастало. Всё его нутро кричало: надо остановиться, надо кликнуть стражу, надо вызвать «взыскующих»! Но Зов… Это проклятое чувство против воли тянуло его вперёд. Свернув за угол, патриарх очутился у дверей кабинета. Распахнутых дверей. Что такое? Он точно помнил, что затворил их! Неяркий свет нескольких, болтающихся как придется в воздухе шаров-светлячков точно обухом вышиб из него слабость и сомнения. Кто-то осмелился проникнуть в его покои! Кто-то покусился на святыню…

Презрев осторожность и здравый смысл, Аорон де Брасс-Тэрин ворвался в комнату. Ящики рабочего стола были вывернуты, множество книг, до того мирно стоявших на полках у стены, валялись на полу, кристаллы-хроникёры — самой разной степени секретности — обильно усеивали ковёр, а в самом центре его, точно в насмешку, лежал перевёрнутый письменный столик, поблескивая лакированной позолотой резных ножек в голубоватых лучах парящего над ним шара. Но не это больше всего разозлило и напугало Верховного Патриарха. Малоприметная дверь в углу юго-западной стены кабинета, ведущая в самое потаённое место крепости, сиротливо поскрипывала на отроду не смазанных петлях. От увиденного всё тело патриарха моментально покрылось холодным потом. Невозможно!.. Этого просто не могло быть!

Мало кто в цитадели (и ещё меньше — за её пределами) знал о существовании этой дверцы. Почти никто не догадывался о хранимых за ней секретах. И уж точно никто, ни единая живая душа, не имел права отворять ЕЁ! Да никто попросту и не смог бы этого сделать, хотя дверь, ведущая в запретное хранилище, была самой обыкновенной. Но любой отворивший её обнаружил бы, что она никуда не ведёт. Стена! Тупик! И только он, Верховный Патриарх Аорон де Брасс-Тэрин, знал, только он один — мог проникнуть в вынесенную за пространство реального мира комнату! Так отчего же тусклый свет заливает древние ступени, отчего глухие голоса доносятся из пространства, которого не существует?

Внезапно от книжного шкафа, в чьей тени притаилась — задрапированная в тон шпалер, покрывающих стены, — тайная дверь, отделилась странная, мерцающая всеми оттенками чёрного фигура. Несколько мгновений продолжался чарующий танец бликов мрака, окутывавших её, а затем он прекратился, проявив одетого в облегающий комбинезон из алмазной паутины мужчину. Неспешно, полным достоинства и изящества движением он склонился в изысканном поклоне, отчего его длинные, светлые волосы упали на лицо. Запоминающееся лицо. С резкими, но не грубыми чертами: тонким носом; высоким, чуть выпирающим «лбом Грегори»; холодными, немного раскосыми глазами и узким подбородком с волевой ямочкой посередине. Это был лицо человека, которого Аорон де Брасс-Тэрин ну никак не ожидал встретить…