Дорога к дому (СИ) - Страница 93

К оглавлению

93

— Хорошо, Серапис, — после весьма продолжительного размышления недовольно проворчал Горгид, прервав тщеславные и тайные мечтанья своего собеседника. — Ты можешь начинать. Готовь свой отряд. Бери этого Дани, бери Гермагена, бери Рандована — я сегодня же отправлю приказ в Крайнскальм, чтоб его доставили в Ульфдам — только держи этого психа на коротком поводке. Дьяволы и бесы, Серапис, бери кого хочешь! Только достань этого ублюдка Марка! Достань хоть из-под земли, хоть с Селен, хоть из Бездны его вытащи и вытряси из него те, будь они трижды прокляты, артефакты! Сделай это, Серапис, сделай, пока он не додумался, как их можно использовать или, что ещё хуже, не начал претворять в жизнь тот план, для которого они ему потребовались!

Глава 13
Дальше идут двое

Сражаться с врагом по его правилам — проиграть. Сражаться по своим правилам — проиграть. Единственный способ победить врага — сражаться вообще без правил.

Маршал Отт лейн Чаарек, «Тактика победы».

Голова Ноби вынырнула из провала воздушной шахты, вслед за ней, пыхтя и отдуваясь, наружу выбрались и все прочие части тела бесенка, включая длиннющий хвост. Придерживаясь лапками за край трубы, он перекувыркнулся и спрыгнул на землю, после чего принялся с угрюмым видом отряхиваться, хотя Безымянный не заметил особой грязи на шкурке приятеля.

— Дерьмо! — безапелляционным и мрачным тоном заявил бесенок, закончив наводить марафет.

— Что именно? — улыбнувшись, поинтересовался человек.

— Труба, проход, вся эта затея, ты, всё — дерьмо. Я связался с идиотами и самоубийцами!.. — гневное начало речи явно терялось на фоне жалобного конца. Но Безымянный, знавший бесенка далеко не первый день, догадывался — это только вступление. Так и вышло. — Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти, выполняя твои дурацкие приказы, какие тревоги, треволнения, страхи… — патетика в речи Ноби достигла своей наивысшей точки, и, если бы он был вулканом, — извержение было б неминуемым! — …мне довелось испить полной чашей! Это немыслимое, чудовищное надругательство над здравым смыслом, которое ты называешь «разведкой», — оно чуть не угробило меня!

Ноби, не сумев до конца выдержать плаксиво-возвышенный тон, сорвался на визг. Ну вот, теперь можно и поговорить!

— И что же такого тебе довелось испытать, о светоч храбрости, что тебя так напугало? — тоном Безымянного можно было пропитывать клинки — так много яда было в его голосе.

— Уууу… — взвился Ноби. — Ты ещё и издеваешься! Посмотрел бы я на тебя, если б это тебе пришлось пробираться через всю ту паутину. Знаешь, какие в ней водятся пауки? Во-от такие, — бесенок развел руки насколько возможно шире и для пущего эффекта надул щечки.

— Конечно, — кивнул человек. — Именно такие они обычно и бывают. А ещё их любимым лакомством всегда были маленькие, наглые и бессовестно врущие бесы. Ах ты бедняжечка, как же ты умудрился прорваться через всех тех ужасных монстров, что преграждали твой путь?

Некоторое время Ноби раздувался и сдувался, как индюк в брачный период, а затем разразился фейерверком булькающих, вопящих и шипящих звуков, в котором изредка появлялись слова на языке бесов. Если передать вкратце эту речь, то сводилась она, главным образом, к пожеланию Безымянному всевозможных — маленьких и больших — неприятностей. Среди них были: рекомендация окосеть на один глаз, ослепнуть — на второй, оглохнуть, облысеть, потерять все зубы и оставшуюся жизнь питаться размазней, лишиться ногтей, языка, носа. И как апофеоз — никогда не иметь наследников вследствие полной и мучительной половой слабости! Разумеется, всё это было высказано в куда более… изощренной форме и с куда большим количеством эпитетов и определений.

Под конец этой речи — когда бесёнок уже порядком выдохся и с трудом подбирал новые ругательства (Ноби всегда не любил повторяться), Безымянный торжественно поклонился приятелю и несколько раз хлопнул в ладоши:

— Великолепно, — откомментировал он, когда словесный поток окончательно иссяк. — Только вот мне кажется, что последняя часть, ну та — про гениталии, ослов и мельничный жернов — вроде как я уже слышал её от Эдда.

— Ну и что? — запальчиво возразил бесенок. — Эдд же её только придумал, а не купил, так что я ничего не крал. Хорошее ж ругательство, чего ему зря пропадать!

Безымянный пожал плечами.

— Ладно, если ты закончил со своим концертом, может, расскажешь, что ты обнаружил в воздуховоде. Только давай обойдемся без описания твоих геройств и подвигов. Просто перескажи, что ты видел.

Ноби некоторое время обиженно помолчал — хочешь, не хочешь, но выступление надо заканчивать по всем правилам! И, лишь отдав должное трагическому искусству, начал доклад.

— Ну, во-первых…

Проснувшись на следующее после поединка с Йо`Ванном утро, Безымянный чувствовал себя по-настоящему разбитым. События и треволнения последнего месяца здорово измотали его как физически, так и душевно. Пожалуй, такого беспрестанного нервного напряжения он не испытывал, даже живя в Тартре — по крайней мере в последние годы своего изгнания. Там он знал, чего ожидать, чего и когда, здесь же… Здесь же всё происходило слишком быстро: слишком быстро менялись лица, слишком быстро события перетекали из одного в другое. Он чувствовал себя щепкой на стремнине — не самое радостное ощущение для человека, привыкшего к относительно предсказуемой жизни Запределья.

«Я просто отвык, — повторял он себе, когда непонятные приступы апатии одолевали его. — Пройдет время — и всё наладится».

93